Пленум суда по ст 204 ук рф

ПОЗИЦИИ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОТНОСИТЕЛЬНО МОМЕНТА ОКОНЧАНИЯ ПОЛУЧЕНИЯ, ДАЧИ ВЗЯТКИ,
ПОСРЕДНИЧЕСТВА ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ, КОММЕРЧЕСКОГО ПОДКУПА

Одним из наиболее проблемных вопросов квалификации взяточничества и коммерческого подкупа является определение момента окончания преступления. Ему посвящены пп. 10—13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» от 9 июля 2013 г. № 24. Принятию данного Постановления предшествовало обсуждение его проекта на научно-практической конференции «Актуальные вопросы квалификации преступлений коррупционной направленности», состоявшейся в Верховном Суде Российской Федерации 28 марта 2013 г., а также на страницах юридической печати. Постановление во многом воспроизвело и развило положения ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» от 10 февраля 2000 г. № 6. В нем также содержатся ответы на ряд новых вопросов, которые возникли в связи с включением в Уголовный кодекс Российской Федерации (УК РФ) состава посредничества во взяточничестве (ст. 2911). Кроме того, Пленум Верховного Суда Российской Федерации попытался ответить на некоторые старые дискуссионные в доктрине уголовного права вопросы.

1. В пункте 10 постановления «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» сформулировано общее правило определения момента окончания преступлений, предусмотренных ст.ст. 204, 290, 291, 2911 УК РФ: «Получение и дача взятки, а равно незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки считаются оконченными с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей (например, с момента передачи их лично должностному лицу, зачисления с согласия должностного лица на счет, владельцем которого оно является). При этом не имеет значения, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению».

Пленум Верховного Суда Российской Федерации остался верен позиции, которая отражалась в ранее действовавшем постановлении «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе». Эти преступления надо считать оконченными с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей. Данное правило Пленум предлагает распространить и на момент окончания посредничества во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки.

В теории уголовного права ряд авторов настаивают на том, чтобы признавать указанные преступления оконченными с момента, когда у получателя незаконного вознаграждения появляется реальная возможность пользоваться или распоряжаться переданными ценностями по своему усмотрению. Фактически предлагается определить момент окончания преступления

точно так же, как это сделано в отношении хищения. В качестве аргумента высказывается положение о том, что получение взятки — это корыстное преступление, соответственно, пока не появится возможность реализовать корыстную цель, преступление не следует признавать оконченным(1). Однако Пленум Верховного Суда Российской Федерации справедливо отказался от такого подхода и сохранил преемственность. Ведь составы взяточничества сформулированы по типу формальных, и их основным объектом является не собственность, а государственная власть и интересы службы, которым причиняется вред независимо от того, появилась или нет реальная возможность пользоваться и распоряжаться переданными средствами(2).

В постановлении «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» приводятся примеры определения момента окончания преступления (с момента передачи средств лично должностному лицу, зачисления с согласия должностного лица на счет, владельцем которого оно является). Однако некоторые варианты взяточничества заслуживают отдельного внимания при рассмотрении вопроса о моменте окончания преступления.

Так, если взятка передается через посредника, то моментом окончания получения взятки будет признаваться момент получения ценностей должностным лицом, а не посредником. Если посредник не передал ценности должностному лицу, содеянное надлежит оценивать как покушение на получение взятки.

Если незаконное вознаграждение должностному лицу зачисляется на его счет в банке, то моментом окончания преступления следует признавать время зачисления денег на счет при условии, что должностное лицо об этом осведомлено.

Бывает так, что взяткодатель сначала одаривает родственников должностного лица, а потом предлагает последнему выполнить в его пользу определенные действия. Если в такой ситуации должностное лицо соглашается, то имеет место получение им взятки, которое следует признавать оконченным с момента, когда должностное лицо «одобрило» подарок.

2. Неоднозначно в теории и на практике решается вопрос квалификации взяточничества — установления момента окончания получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве как совершенных в значительном, крупном, особо крупном размере при получении части ценностей, не составляющей значительного, крупного, особо крупного размера, если предполагалось получить их в соответствующем размере. Предлагаются следующие варианты квалификации:

1) содеянное квалифицируется как оконченное преступление, совершенное в значительном, крупном, особо крупном размере, с момента принятия хотя бы части, если предполагалось получить ценности в соответствующем размере(3);

2) содеянное требует квалификации по совокупности преступлений: как покушение на преступление, совершенное в значительном, крупном, особо крупном размере, и оконченное преступление в размере фактически переданных ценностей(4);

3) имеет место покушение на преступление, совершенное в значительном, крупном, особо крупном размере. Дополнительной квалификации не требуется(5).

В судебной практике на уровне решений Верховного Суда Российской Федерации встречались два первых варианта квалификации. В доктрине доминирующей является позиция, отраженная в третьем варианте.

Сторонники первого из перечисленных подходов исходят из общего правила определения момента окончания преступлений, образующих взяточничество. Согласно данному правилу преступление считается оконченным с момента принятия должностным лицом хотя бы части ценностей. При этом предполагается, что составы взяточничества, совершенного в значительном, крупном и особо крупном размере, являются усеченными, значит, достаточно начать действовать с намерением совершить преступление в значительном, крупном или особо крупном размере.

Второй вариант основан на том, что составы взяточничества формальные, размер взятки является признаком объективным, для признания оконченными соответствующих преступлений требуется, чтобы должностное лицо приняло взятку в значительном, крупном или особо крупном размере. Поэтому нельзя вменять оконченное преступление. В то же время, коль фактически содеянное образует признаки оконченного преступления, требуется помимо покушения на преступление в значительном, крупном или особо крупном размере вменять еще и оконченное преступление в размере фактически полученных должностным лицом ценностей. Подобная логика квалификации при частичной реализации умысла в теории уголовного права не нова. Она применяется, и давно, при квалификации попыток убийства двух и более лиц, когда смерть причиняется только одному потерпевшему (см. п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27 января 1999 г. № 1).

Третий вариант, как и второй, предполагает, что размер взятки — это признак объективный, следовательно, как совершенное в значительном, крупном и особо крупном размере преступление не может признаваться оконченным до тех пор, пока должностное лицо не получит ценности в соответствующем размере. В то же время недопустима совокупность покушения на преступление и оконченного преступления, поскольку будет иметь место двойное вменение одних и тех же действий, которое в силу ст. 6 УК РФ (принцип справедливости) является незаконным.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации остановил свой выбор на первом подходе, посчитав тем самым, что определение момента окончания взяточничества не зависит от размера переданных ценностей. В постановлении Пленума «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» предусмотрено: «Если взяткодатель (посредник) намеревался передать, а должностное лицо — получить взятку в значительном или крупном либо в особо крупном размере, однако фактически принятое должностным лицом незаконное вознаграждение не образовало указанный размер, содеянное надлежит квалифицировать как оконченные дачу либо получение взятки или посредничество во взяточничестве соответственно в значительном, крупном или особо крупном размере. Например, когда взятку в крупном размере предполагалось передать в два приема, а взяткополучатель был задержан после передачи ему первой части взятки, не образующей такой размер, содеянное должно квалифицироваться по пункту “в” части 5 статьи 290 УК РФ».

Единственный аргумент, который был высказан докладчиком проекта постановления, — «так сложилась судебная практика»(1). Об этом «преимуществе» принятого Пленумом варианта разъяснения говорили и авторы проекта(2). Доводов уголовно-правового характера приведено не было.

Данная рекомендация представляется ошибочной и в известной степени не согласуется с общим подходом к оценке посягательства при частичной реализации умысла. Составы получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве в значительном, крупном, особо крупном размере не являются усеченными, они сконструированы по типу формального. Размер взятки (значительный, крупный, особо крупный) — это признак объективный, а не субъективный. Применительно к составам других преступлений (ст.ст. 146, 2281 УК РФ и др.) этот термин толкуется именно как признак объективной стороны. Для окончания преступления требуется, чтобы присутствовали все объективные признаки, в том числе и размер. Например, сбыт наркотических средств в крупном размере считается оконченным, если приобретателю был передан наркотик именно в крупном размере. Если передана только часть наркотического средства, не составляющая крупного размера, содеянное квалифицируется как покушение на сбыт наркотика в крупном размере(1).

Ссылка на судебную практику не выдерживает критики, поскольку судебная практика противоречива, не объясняет даваемой квалификации, во многом обусловлена общим разъяснением Пленума Верховного Суда Российской Федерации о моменте окончания получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве, не учитывающим юридически значимый размер. Обращение к п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 г. № 29 также несостоятельно. Там речь идет о квалификации разбоя, совершаемого с целью хищения в крупном размере. Однако состав разбоя усеченный. Признак размера отнесен законодателем к цели преступления. В составах получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве размер — это объективный признак. Почему же сделано исключение для составов взяточничества? Приемлемого объяснения нет.

Из изложенного следует, что в случаях взяточничества в значительном, крупном и особо крупном размере преступление признается оконченным не с начала передачи ценностей при наличии намерения передать их в соответствующем размере, а с момента передачи в значительном, крупном или особо крупном размере.

Данное Пленумом Верховного Суда Российской Федерации разъяснение ухудшает в значительной степени положение виновных лиц, поскольку вместо покушения на преступление будет вменяться оконченное преступление. Кроме того, становится невозможным добровольный отказ от получения, дачи взятки, посредничества во взяточничестве в значительном, крупном или особо крупном размере, если получена часть незаконного вознаграждения. В связи с этим рекомендация Пленума вряд ли подлежит использованию при квалификации рассматриваемых преступлений.

3. Имеются особенности при определении момента окончания получения или дачи взятки, посредничества во взяточничестве или коммерческого подкупа в случае, когда предметом преступления является незаконное оказание услуг имущественного характера. Теоретически возможны, по меньшей мере, два подхода. Согласно первому преступление следует считать оконченным с момента начала оказания такой услуги. Второй вариант предполагает, что преступление будет оконченным с момента, когда услуга предоставлена.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» дается рекомендация, в соответствии с которой преступление будет оконченным с начала выполнения действий,

непосредственно направленных на приобретение имущественных выгод. В пункте 11 Постановления предусмотрено: «В тех случаях, когда предметом получения или дачи взятки, посредничества во взяточничестве либо коммерческого подкупа является незаконное оказание услуг имущественного характера, преступление считается оконченным с начала выполнения с согласия должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, действий, непосредственно направленных на приобретение ими имущественных выгод (например, с момента уничтожения или возврата долговой расписки, передачи другому лицу имущества в счет исполнения обязательств взяткополучателя, заключения кредитного договора с заведомо заниженной процентной ставкой за пользование им, с начала проведения ремонтных работ по заведомо заниженной стоимости)».

Этой рекомендацией в целом выдерживается логика, согласно которой получение, дача взятки, посредничество во взяточничестве, коммерческий подкуп окончены с момента принятия должностным лицом или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части взятки или предмета коммерческого подкупа. Начал получать — преступление окончено независимо от того, что не смог получить все.

Эту логику следует считать обоснованной для преступлений, в которых размер не имеет квалификационного значения. Однако если речь идет о преступлениях, в которых значительный, крупный, особо крупный размер является квалифицирующим признаком, данный подход представляется не отвечающим требованиям закона. Для признания оконченными преступлений, совершенных в значительном, крупном и особо крупном размере, требуется, чтобы была оказана услуга соответствующей стоимости.

Представляет интерес еще один вопрос, связанный с особенностью такого предмета взяточничества, коммерческого подкупа, как оказание услуг имущественного характера. Это определение размера в случае, когда услуга до конца не выполнена. Хотя Пленум прямого ответа на данный вопрос не дает, тем не менее из подхода к установлению момента окончания преступления можно заключить, что размер взятки, коммерческого подкупа будет определяться стоимостью услуги в целом.

Эта логика представляется неприемлемой для исчисления размера взятки, коммерческого подкупа и была подвергнута справедливой критике. Правильным видится подход к определению размера взятки, коммерческого подкупа, который бы учитывал стоимость услуги, которую предполагалось оказать должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, и стоимость реально выполненных работ в счет этой услуги.

4. Дачу и получение взятки в теории уголовного права иногда называют «парными» преступлениями. Это значит, что одно без другого совершаться не может. Посредничество во взяточничестве в типичном случае имеет место, если совершаются два других преступления — дача и получение взятки. Эта особенность рассматриваемых преступлений приводит к тому, что прекращение одного преступления делает невозможным совершение другого. Например, если взяткодатель отказался от передачи взятки должностному лицу, то это автоматически делает невозможным получение взятки. В связи с этим требуется сформулировать правила квалификации действий лиц, которые не могут продолжить преступление, поскольку другие лица отказались от совершения своих преступлений.

Также парными являются и составы коммерческого подкупа: незаконная передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества и незаконное получение этим лицом указанных предметов.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 12 постановления «О судеб-ной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» предлагает квалифицировать действия лица, непосредственно направленные на передачу взятки или предмета коммерческого подкупа, в случае если должностное лицо или лицо, осуществляющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, отказалось принять взятку или предмет коммерческого подкупа, как покушение на преступление,

предусмотренное ст. 291 или ст. 2911 УК РФ, ч. 1 или ч. 2 ст. 204 УК РФ.

Позиция Пленума Верховного Суда Российской Федерации в точности соответствует УК РФ. Отказ получателя взятки или предмета коммерческого подкупа от совершения преступления является обстоятельством, препятствующим совершению парного преступления, не зависящим от лица, которое совершает это парное преступление. Поэтому есть все основания квалифицировать действия последнего как неоконченное преступление.

Сформулированное в Постановлении правило можно расширить, дополнив его ситуацией, когда при наличии предварительной договоренности с получателем о передаче ему незаконного вознаграждения от совершения преступления отказываются взяткодатель, посредник во взяточничестве или лицо, передающее предмет коммерческого подкупа. В случае их отказа от совершения преступления действия должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, следует квалифицировать как неоконченное преступление — покушение или приготовление в зависимости от того, на какой стадии оно было прервано.

Пленум формулирует правило квалификации содеянного для случая, когда условленная передача ценностей не состоялась по обстоятельствам, не зависящим от воли лиц, действия которых были непосредственно направлены на их передачу или получение. Содеянное следует квалифицировать как покушение на дачу либо получение взятки, на посредничество во взяточничестве или на коммерческий подкуп. Данное правило в точности соответствует ч. 3 ст. 30 УК РФ. В нем идет речь о ситуациях, когда передача ценностей не произошла не по воле одного из ее участников, а по не зависящем от всех участников причинам. Например, в силу задержания сотрудниками правоохранительных органов.

5. Спорным в теории и практике является вопрос относительно квалификации получения должностным лицом или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, незаконного вознаграждения в ходе оперативно-розыскного мероприятия, когда переданные ценности сразу после их принятия указанными лицами изымаются сотрудниками правоохранительных органов.

Одни авторы считают, что содеянное в таком случае следует квалифицировать как оконченное преступление, поскольку момент окончания преступления определяется принятием должностным лицом, лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, незаконного вознаграждения. Факт изъятия этих ценностей после задержания указанного лица не должен влиять на квалификацию.

Другие предлагают расценивать содеянное как покушение на преступление. Главный их довод заключается в том, что должностное лицо, лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, в итоге никакого вознаграждения не получает, поскольку вознаграждение сразу же изымается. Оперативно-розыскное мероприятия в этом случае — законное средство изобличения коррупционера. В ситуации с продажей и покупкой наркотических средств, когда сделка осуществляется под контролем правоохранительных органов, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в свое время занял позицию, согласно которой содеянное по общему правилу требует квалификации как покушения на соответствующее преступление (покушения на приобретение или на сбыт наркотического средства).

Проект постановления о коррупционных преступлениях содержал два варианта решения проблемы. В ходе дискуссии при обсуждении проекта высказывались аргументы как в пользу первого варианта, так и в пользу второго.

В практике также нет единого подхода к рассматриваемой ситуации. Содеянное квалифицировалось как оконченное преступление, давалась квалификация действий должностного лица, лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, и как неоконченного преступления(1).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 13 постановления «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» остановил свой выбор на первом варианте решения проблемы. Получение или дача взятки, в том числе через посредника, а равно получение либо передача незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, если указанные действия осуществлялись в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должны квалифицироваться как оконченное преступление. Далее в Постановлении отмечено, что при этом не имеет значения, были ли ценности изъяты сразу после их принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации.

Встречались случаи, когда в ходе оперативно-розыскного мероприятия переданные должностному лицу ценности изъять не удалось, поскольку должностное лицо, получив их, скрылось. В такой ситуации не вызывает сомнений квалификация действий должностного лица как оконченного преступления.

О проекте постановления пленума верховного суда РФ «о судебной практике по делам о взяточничестве, коммерческом подкупе и иных коррупционных преступлениях»

Александр Грошев, профессор юридического факультета Кубанского государственного аграрного университета, доктор юридических наук, профессор.

Концептуальные особенности проекта Постановления

1. Проект во многом сохранил преемственность в решении целого ряда вопросов ответственности за преступления, предусмотренные ст. ст. 204, 290, 291 УК РФ, содержащиеся в действующем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума от 6 февраля 2007 г. N 7, от 23 декабря 2010 г. N 31 и от 22 мая 2012 г. N 7), что весьма важно для обеспечения стабильности правоприменительной практики по данной категории дел.
2. В то же время проект содержит многочисленные новеллы (новые положения), с одной стороны, обусловленные обновленным уголовным законодательством об ответственности за указанные преступления, с другой — необходимостью корректировки судебной практики по целому ряду спорных вопросов квалификации данных преступлений, неоднозначно решаемых в теории уголовного права и судебной практике.
3. Проект в целом ориентирован на строгое толкование действующего уголовного законодательства, максимально ограничивающее судебное усмотрение по многим вопросам, касающимся квалификации взяточничества и коммерческого подкупа.
4. Проект охватывает пять наиболее распространенных составов коррупционных преступлений: прежде всего публичное и коммерческое взяточничество (ст. ст. 204, 290, 291, 291.1 УК) и спутник взяточничества — состав служебного подлога (ст. 292 УК РФ).

Однако в нем не отражены вопросы квалификации иных, помимо упомянутых в проекте, коррупционных преступлений, входящих в Перечень преступлений коррупционной направленности (N 23) (приложение к указанию Генпрокуратуры РФ N 52-11, МВД России N 2 от 15 февраля 2012 г. «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»), прежде всего совершаемых путем подкупа (п. «а» ч. 2 ст. 141, ст. ст. 184, 309 УК РФ), а также предусмотренных ст. ст. 285.1, 285.2 УК РФ. В связи с тем что принять единый документ, разъясняющий вопросы судебной практики по большинству коррупционных преступлений, вряд ли возможно, представляется целесообразным включить в проект Постановления разъяснения по применению (наряду со ст. ст. 204, 290, 291, 291.1) ст. ст. 285.1, 285.2 и 292 УК РФ.

1. Проект содержит взаимосвязанные и последовательные разъяснения по весьма широкому кругу вопросов толкования уголовного закона и его применения на практике. Структура проекта в целом логична и соответствует строению состава коррупционного преступления и дифференциации его признаков.

Основные положения проекта, заслуживающие поддержки

Многие положения проекта относительно толкования уголовного закона и вопросов квалификации отражают сложившуюся судебную практику по данной категории дел и, несмотря на отдельные разногласия в доктрине уголовного права, вполне могут быть одобрены.

К числу наиболее важных разъяснений, заслуживающих поддержки, можно отнести следующие.

1.1. Разъяснение п. 6 проекта Постановления, касающееся требования конкретизации основания получения взятки и разграничения состава получения взятки в ситуации, связанной с принятием должностным лицом денег, услуг имущественного характера и т.п. за совершение действий (бездействия), не связанных с осуществлением им полномочий представителя власти, организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных функций, а относящихся только к его профессиональным или техническим обязанностям (например, получение главным врачом медицинского учреждения вознаграждения за проведение им лично лечебных мероприятий).

1.2. Разъяснения п. 10 проекта Постановления, касающиеся определения момента окончания преступления (основной текст).

Разъяснение, содержащееся в варианте абз. 2 п. 10, представляется неприемлемым, поскольку принятие взятки, незаконного вознаграждения или их части (в ред. закона — получение) не зависит от того, получают ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению или нет, ввиду «усеченной» конструкции состава взяточничества (кстати, аналогичная конструкция у состава хищения оружия — ст. 226 УК РФ). Представляется, что распространять положения о моменте окончания хищения чужого имущества на составы взяточничества, несмотря на их корыстный характер, нет оснований, поскольку составы хищения в отличие от взяточничества — материальные (кроме разбоя — последний, несмотря на свою природу, имеет «усеченную» конструкцию и соответствующий ей момент окончания).

В связи с этим в абз. 1 п. 10 Постановлении (основной текст) целесообразно закрепить, что «дача взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, а равно их получение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, считаются оконченными с момента принятия получателем хотя бы части передаваемых ценностей, независимо от того, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению или нет».

Также представляется необходимым закрепить в Постановлении правило варианта п. 10 (абз. 4), касающееся оценки случаев, когда заинтересованное лицо намеревалось передать, а должностное лицо — получить взятку в значительном, крупном или особо крупном размере, однако размер фактически принятого должностным лицом незаконного вознаграждения не превысил соответственно двадцати пяти тысяч рублей, ста пятидесяти тысяч рублей либо одного миллиона рублей, как оконченные преступления в виде дачи либо получения взятки в значительном, крупном или особо крупном размере (данное правило целесообразно закрепить в самостоятельном пункте — после п. 19 основного текста).

1.3. Представляются правильными разъяснения п. п. 14 и 15 проекта Постановления (основной текст), касающиеся оценки получения взятки или предмета коммерческого подкупа группой лиц по предварительному сговору и организованной группой.

Однако применительно к п. 14 проекта, на наш взгляд, следует дополнительно разъяснить, что «в таких случаях преступление признается оконченным с момента принятия взятки либо незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе хотя бы одним из входящих в преступную группу должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации» (соответственно в абз. 1 слова «принятия всеми членами группы части» исключить). Так же в п. 15 представляется важным указать, что «в организованную группу, помимо должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, могут входить. (далее по тексту)«.

Содержащаяся в варианте п. 15 квалификация действий лиц, которые входят в организованную группу, но не обладают признаками специального субъекта получения взятки или коммерческого подкупа (такие действия предлагается квалифицировать по п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ либо по п. «а» ч. 4 ст. 204 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ), представляется неверной, поскольку она противоречит правилу ч. 4 ст. 34 УК РФ.

1.4. В целом не вызывают возражений разъяснения п. п. 17 и 18 проекта Постановления (основной текст), касающиеся оценки получения взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе путем вымогательства. Речь идет о ситуации, когда вымогательство с согласия или по указанию должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, осуществлялось другим лицом, не являющимся получателем взятки либо предмета подкупа. При этом представляется верным вариант квалификации, указанный в абз. 3 п. 17, согласно которому действия последнего при указанных обстоятельствах должны квалифицироваться как соучастие, но не в виде пособничества (по ч. 5 ст. 33 и п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ либо по ч. 5 ст. 33 и п. «б» ч. 4 ст. 204 УК РФ), а как подстрекательство к совершению указанных преступлений.

На наш взгляд, при подобном опосредованном принуждении к даче взятки (осуществляемом с согласия или по указанию должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации другим лицом, не являющимся субъектом — получателем взятки либо предмета подкупа) возможно лишь подстрекательство к даче взятки либо коммерческого подкупа, выраженное в склонении к преступлению путем ссылки на угрозу со стороны специального субъекта совершения в случае отказа от выполнения указанных требований действий (бездействия), которые могут причинить ущерб законным интересам лица. Изложенный выше механизм преступления, как представляется, возможен лишь в случае получения взятки или предмета коммерческого подкупа группой лиц по предварительному сговору и организованной группой, когда в силу разделения ролей другой субъект выполняет функцию вымогательства. Особенно это касается второй формы вымогательства, которая может быть выполнена только специальным субъектом.

Квалификация таких действий, предложенная в варианте абз. 3 п. 17 как посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), представляется не обоснованной, поскольку при таких условиях лицо принуждается передать незаконное вознаграждение с целью предотвращения вредных последствий для его правоохраняемых интересов, т.е. у последнего отсутствует умысел на дачу взятки. Следовательно, в таких случаях имеет место односторонняя коррупционная сделка, исключающая какое-либо соглашение между сторонами. Соответственно, в данной ситуации нельзя говорить и о способствовании взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки.

1.5. Представляются вполне обоснованными разъяснения п. п. 19, 20, 21, 22 проекта Постановления. Некоторые рекомендации касаются абз. 2 п. 22. В нем предлагается указать на ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество с использованием служебного положения).

1.6. В целом обоснованные разъяснения п. п. 24 — 28 проекта Постановления относительно квалификации посредничества во взяточничестве, на наш взгляд, необходимо дополнить следующими положениями.

1.6.1. Представляется необходимым дополнить п. 24 проекта Постановления разъяснением, указанным в варианте п. 24 абз. 2: «Если размер взятки при посредничестве не превышал двадцати пяти тысяч рублей, то такие действия должны квалифицироваться как соучастие в даче либо получении взятки со ссылкой на статью 33 УК РФ».

Данный вывод обосновывается тем, что введение специальной нормы не означает декриминализации соответствующего деяния в той части, которая не охватывается специальной нормой. В этом случае подлежит применению общая норма (в таком соотношении, например, находятся п. «б» ч. 2 ст. 105 и ст. 317 УК РФ). Если взять обратное за аксиому, то исключение из УК данной специальной нормы (что уже имело место в исторической ретроспективе) будет означать повторную криминализацию деяния, т.е. возобновление действия общей нормы в полном объеме. Получается абсурдная ситуация — специальная норма исключена, а деяние вновь криминализировано. Подобная корректировка действия общей нормы со стороны специальной, если она не содержит привилегированный состав преступления либо не смягчает ответственность иным образом, на наш взгляд, не допустима.

Кроме того, однородное по характеру деяние — посредничество в коммерческом подкупе по-прежнему квалифицируется по правилам о соучастии. Подобное различие в уголовно-правовой оценке одинаковых по природе деяний вряд ли соответствует принципу законности. Здесь также нарушается принцип справедливости, поскольку посредничество в подкупе публичных должностных лиц (включая иностранных должностных лиц и должностных лиц публичных международных организаций) все же более опасно, чем аналогичное деяние в сфере частной коррупции. Однако если следовать представлениям о декриминализации посредничества во взяточничестве в незначительном размере, получается, что действия посредника при простом коммерческом подкупе общественно опасны, а действия посредника в простом взяточничестве — нет. Подобную диспропорцию в оценке общественной опасности указанных деяний вряд ли можно оправдать различиями в санкциях закона (они во многом зависят от воли законодателя). Наказание и иные уголовно-правовые последствия должны быть производны от преступления, а не наоборот. Видимо, в конечном счете данную проблему придется решать на законодательном уровне.

Вместе с тем следует заметить, что предлагаемое в п. 24 абз. 2 правило квалификации применимо лишь ко второй форме посредничества во взяточничестве — иному способствованию взяткодателю или взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки. Посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя в случае, когда размер взятки не превышает двадцати пяти тысяч рублей, полагаем, не содержит состава преступления, поскольку не отвечает требованиям ч. 5 ст. 33 УК РФ.

1.6.2. В связи с вышесказанным аналогичное правило квалификации следует закрепить и в отношении посредничества в коммерческом подкупе.

2.7. В п. 29 проекта Постановления (основной текст) целесообразно внести некоторые редакционные изменении.

2.7.1. В абз. 1 заменить словосочетание «свидетельствующих о его готовности любым способом» на «свидетельствующих о его намерении любым способом», имея в виду значение данного разъяснения для отграничения ч. 5 ст. 291.1 УК РФ от мнимого посредничества.

2.7.2. Дополнить абз. 1 следующим текстом: «При этом не имеет значения, было ли лицо, обещавшее или предложившее конкретному лицу посредничество во взяточничестве, осведомлено о том, за какие действия (бездействие) по службе и в чьих интересах предполагается дача или получение взятки».

2.7.3. В абз. 2 исключить слово «добровольно», поскольку, как представляется, добровольный отказ в приведенной ситуации невозможен.

2.8. Вполне соответствуют закону разъяснения п. п. 31 — 33 проекта Постановления, касающиеся трактовки правил освобождения взяткодателя, лица, совершившего коммерческий подкуп, либо посредника во взяточничестве в силу примечаний к ст. ст. 291, 204, 291.1 УК РФ.

Замечание вызывает лишь абз. 2 п. 32, в котором говорится о не являющихся преступлением действиях лица, вынужденного передать деньги, ценности, иное имущество, оказать услуги имущественного характера должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в состоянии крайней необходимости или в результате психического принуждения (ст. ст. 39 и 40 УК РФ), когда отсутствовали иные законные средства для предотвращения причинения вреда правоохраняемым интересам владельца имущества либо представляемых им лиц.

Такая трактовка, на наш взгляд, несколько категорична, поскольку при передаче взятки или предмета подкупа под воздействием вымогательства лицо не ставится в состояние крайней необходимости либо психического принуждения (ст. 39 и ч. 2 ст. 40 УК РФ), поскольку в таких случаях: а) отсутствует опасность, непосредственно угрожающая личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства; б) соответственно, имеются иные законные средства для предотвращения причинения вреда правоохраняемым интересам владельца имущества либо представляемых им лиц (например, добровольное заявление органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о вымогательстве взятки либо предмета подкупа). В случае передачи взятки или предмета подкупа под воздействием вымогательства лицо лишь освобождается от уголовной ответственности в силу примечания к ст. 291 УК РФ, поэтому имущество, полученное должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, не подлежит возврату их владельцу.

2.9. В целом не вызывают возражений разъяснения п. п. 34 и 3 проекта Постановления (основной текст), касающиеся оценки провокации взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ) и ее отграничения от проведения предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки или имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе.

В то же время в абз. 2 п. 35 целесообразно закрепить положение, содержащееся в абз. 2 варианта п. 35, а абз. 2 основного текста переместить в абз. 3 п. 35. Положения, содержащиеся в абз. 1 и 3 варианта п. 35, ввиду их громоздкости и очевидности следует опустить.

Дискуссионные положения проекта, требующие определенной доработки либо дополнения

1. Требует определенной доработки п. 7 проекта Постановления, касающийся определения предмета взятки либо коммерческого подкупа. Согласно новой редакции ч. 1 ст. 290 УК РФ предметом преступления является взятка в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав. Исходя из этого в п. 7 целесообразно раскрыть новые разновидности предмета преступления — не только услуги имущественного характера, но и иные имущественные права .

Характерно, что антикоррупционные статьи УК РФ по-прежнему ограничивают понятие взятки и коммерческого подкупа их имущественным содержанием. Данный подход не вполне согласуется с установленным международными документами стандартом подкупа как любого неправомерного преимущества, в том числе нематериального характера. См.: Конвенция ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. (ратифицирована РФ с заявлениями 8 марта 2006 г.); Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. (ратифицирована РФ без заявлений 26 апреля 2004 г.).

Следует отметить, что при определении предмета указанных преступлений законодатель отказался от оценочного понятия «выгоды имущественного характера», заменив его термином «услуги имущественного характера, оказываемые незаконно». Однако в связи с тем, что понятие «услуги имущественного характера», употребляемое в ст. ст. 290 — 291.1, а также ст. 204 УК РФ, не совпадает с гражданско-правовой категорией возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК РФ), фактически произошло сужение предмета взятки. Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда РФ данное понятие трактуется в более широком смысле как любые услуги (работы), оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т.д.). Кроме того, в судебной практике в качестве предмета подкупа признаются не только собственно услуги (работы), но и иные выгоды имущественного характера. Данная позиция отражена в п. 9 Постановления от 10 февраля 2000 г. N 6, в котором указанные категории толкуются как равнозначные. В этом случае предметом подкупа (услуг) признаются и другие выгоды имущественного характера, под которыми понимаются, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами и т.п. Чтобы исправить создавшееся положение, практика вынуждена будет идти по пути расширительного толкования уголовного закона. В противном случае часть коррупционных сделок окажется вне уголовно-правового реагирования.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 4.

Исходя из этого в абз. 2 п. 7 проекта целесообразно сохранить редакцию п. 9 Постановления от 10 февраля 2000 г. N 6, которая более полно раскрывает содержание понятия «услуги имущественного характера».

В качестве предмета взятки (коммерческого подкупа) закон также называет незаконное предоставление иных имущественных прав. Категория «имущественные права» упоминается в некоторых статьях ГК РФ (ст. ст. 18, 24, 56, п. 1 ст. 126 и др.). Однако уголовный закон говорит об иных имущественных правах, по сути, приравнивая их к услугам имущественного характера. Подобная «нестыковка» с гражданским законодательством вряд ли будет способствовать единообразному и эффективному применению уголовного закона . В соответствии с ГК РФ имущественные права, как и вещи, могут свободно переходить от одного лица к другому, самостоятельно участвовать в гражданско-правовых отношениях. Вместе с вещами имущественные права являются одним из составляющих элементов общего понятия «имущество» . Данное положение может послужить основой для доктринального определения иных имущественных прав, включаемых в предмет взятки или коммерческого подкупа. Исходя из вышесказанного, абз. 1 п. 7 предлагается изложить в следующей редакции: «Предметом взятки и коммерческого подкупа наряду с деньгами, ценными бумагами, иным имуществом могут быть незаконно оказываемые услуги имущественного характера и иные имущественные права». В абз. 3 п. 7 можно предложить следующее определение иных имущественных прав как предмета преступления: «Под иными имущественными правами следует понимать имущественные права, вытекающие из гражданско-правовых отношений (включая права требования по обязательствам, вещные и исключительные имущественные права), переход которых от взяткодателя к взяткополучателю сопровождается совершением каких-либо правоустанавливающих актов (передаточной надписи, договора безвозмездного пользования, лицензионного договора, иных сделок (например, право пользования земельным участком, другим недвижимым имуществом, право на жилплощадь и т.д.))». Соответственно, абз. 3 п. 7 основного текста считать абз. 4 п. 7 проекта.

Кроме того, по мнению специалистов, использование термина «имущественное право» применительно к характеристике предмета взятки (коммерческого подкупа) некорректно, поскольку законного права собственности или иного вещного права, а равно обязательственных прав у должностного лица (лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации) при совершении данных преступлений не возникает. С гражданско-правовой точки зрения в этом случае имущественное право используется для подкупа должностного лица, т.е. совершения действий с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ничтожная сделка). Согласно ст. 169 ГК РФ все, полученное по такой сделке, взыскивается в доход государства. См., напр.: Егорова Н.А. Федеральный закон от 4 мая 2011 г. N 97-ФЗ: достоинства и недостатки // Личный блог Н.А. Егоровой (дата обращения: 11.10.2012).
См.: Алексеев С.С., Аюшеева И.З., Васильев А.С. и др. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под общ. ред. С.А. Степанова. М.: Проспект; Институт частного права, 2010. Т. 1.

В то же время представляются неприемлемыми положения варианта абз. 2 п. 7, в котором под незаконным оказанием услуг имущественного характера понимается предоставление без эквивалентного имущественного возмещения благ, стоимость которых можно установить, в частности, с учетом цен, сформированных на рынке незаконных услуг (например, оказание услуг по написанию диссертации и т.п.). На наш взгляд, не могут быть предметом взятки, как правило, неотчуждаемые, неимущественные права, а также в силу своей неотчуждаемости — различные нематериальные блага, хотя они могут иметь денежное выражение на рынке незаконных услуг (например, услуги, оказываемые проституткой и, т.п.). (В целом положения о предмете взятки или коммерческого подкупа целесообразно расположить после п. п. 3, 4 проекта, касающихся толкования отдельных признаков состава коммерческого подкупа).

1. Не совсем удачной представляется трактовка получения взятки за общее покровительство или попустительство по службе (абз. 4, 5 п. 4 проекта Постановления (основной текст)).

В приведенных разъяснениях общее покровительство или попустительство по сути отождествляются с конкретными действиями (бездействием) должностного лица, входящими в его служебные полномочия, хотя в законе говорится не о конкретном, а общем покровительстве или попустительстве по службе. Представляется, что общественная опасность указанных действий (бездействия) должностного лица состоит не в их конкретных проявлениях, а в устойчивой линии коррупционного поведения по службе, носящей перспективный характер. Чтобы устранить возникшую коллизию, целесообразно в соответствующих разъяснениях указать на общий и в то же время неопределенный (в перспективе) характер поведения должностного лица, за которое дается взятка. В этой связи предпочтительной является формулировка варианта абз. 4 п. 4 проекта Постановления.

По нашему мнению, общее покровительство состоит в предоставлении корруптеру разного рода не основанных на законе и его личных профессиональных качествах и достижениях преимуществ, ставящих его в более выгодное положение по службе в сравнении с иными работниками или подконтрольными лицами в различных сферах деятельности (например, продвижение подчиненного работника по службе в целях назначения на высокую должность; регулярное включение его в списки лиц, представляемых для поощрительных выплат и наград; властное или силовое прикрытие бизнеса взяткодателя; устранение или ограничение конкуренции на рынке товаров и услуг; минимизация или устранения государственного контроля и т.п.). Общее попустительство (как разновидность покровительства) выражается в общей линии невоспрепятствования как установленным, так и предполагаемым в перспективе фактам совершения различных правонарушений со стороны поднадзорных и подконтрольных по службе лиц (например, согласие должностного лица контролирующего органа не применять предоставленные ему полномочия в случае выявления совершенных взяткодателем соответствующих правонарушений).

1. Также требует уточнения формулировка абз. 2 п. 4 проекта Постановления (основной текст). В нем под способствованием должностным лицом в силу его должностного положения совершению действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц предлагается понимать использование взяткополучателем значимости и авторитета занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) по службе. Однако далее указывается, что такое воздействие может, в частности, состоять в принуждении подчиненного должностного лица к совершению действий (бездействию) по службе под угрозой применения к нему в случае отказа от выполнения соответствующих требований мер, вытекающих из осуществления взяткополучателем в отношении указанного лица надзорных, контрольных функций, полномочий руководителя либо представителя власти.

Представляется, что использование взяткополучателем значимости и авторитета занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий (бездействия) в интересах взяткодателя не может состоять лишь в принуждении подчиненного должностного лица к совершению действий (бездействия) по службе, а предполагает главным образом легальные (законные) способы воздействия (например, издание приказа, устное распоряжение в отношении подчиненных лиц; использование авторитета вышестоящего органа власти и т.п.).

1. По-прежнему остается неопределенность в вопросе о разграничении взятки и обычного подарка (п. 8 проекта Постановления).

В решении данного вопроса предлагается исходить из того, что независимо от размера полученное незаконное вознаграждение должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за совершение ими действий (бездействие) по службе должно расцениваться соответственно как взятка либо коммерческий подкуп в тех случаях, когда вознаграждение (или соглашение о нем) имело характер подкупа, обусловливая соответствующее, в том числе и правомерное, поведение должностного лица, либо передавалось за незаконные действия (бездействие) или под воздействием вымогательства. Получается, что в иных случаях получение заранее не обусловленного вознаграждения на сумму, которая не превышает трех тысяч рублей, взяткой, согласно п. 1 ст. 575 ГК РФ, не является.

На наш взгляд, указанные выше случаи получения незаконного вознаграждения (независимо от его размера) сами по себе не являются критериями разграничения взятки и обычного подарка, разрешенного в указанных стоимостных пределах п. 1 ст. 575 ГК РФ, поскольку в них уже содержится соответствующий криминообразующий признак, исключающий любое дарение как таковое (в том числе обычных подарков). Речь идет о признании взяткой заранее не обусловленного вознаграждения за обычные правомерные действия (бездействие) по службе. Основываясь на взаимосвязанных положениях ст. ст. 572, 574 и п. 1 ст. 575 ГК РФ и сопоставляя их с ч. 1 ст. 290 УК РФ, можно прийти к выводу, что единственно возможным критерием разграничения данных правовых категорий является свойство обусловленности взятки (в ГК — встречная передача вещи или права или встречное обязательство). Поэтому предложенная редакция п. 8 проекта вряд ли соответствует закону. Видимо, в вопросе о разграничении взятки и обычного подарка упор надо сделать на этимологию слова «обычный», который в правосознании отождествляется с каким-либо обычаем, традицией, а не с подкупом (взяткой).

1. Дискуссионными являются положения абз. 1, 2 п. 11 проекта, содержащего правила оценки приготовления к получению или даче взятки (ч. ч. 2 — 6 ст. 290 УК РФ), а равно к коммерческому подкупу (ч. ч. 2 — 4 ст. 204 УК РФ) и их отграничения от обнаружения умысла.

В данном разъяснении не совсем ясно, в чем заключается отличие сговора на совершение преступления (выразившегося в конкретном обещании или предложении лица передать, а должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, соответственно принять предмет взятки либо подкупа за совершение действий (бездействие) по службе) от высказанного лицом намерения передать или получить взятку либо предмет коммерческого подкупа в случаях, когда это лицо для реализации данного намерения никаких конкретных действий не предпринимало и которое соответственно, не может квалифицироваться как приготовление к преступлению.

Представляется, что сговор на совершение однородных преступлений, не находящихся в отношении необходимого соучастия (в данном случае предусмотренных ст. ст. 290 и 291 УК), сам по себе не может расцениваться как приготовление к получению или даче взятки, если образующие его действия не приобретают «материальный» характер, связанный с созданием иных — внешних условий для совершения преступления. Иначе невозможно определить причину их незавершенности — по независящим от указанных лиц обстоятельствам. В случае же совершения действий, непосредственно направленных на получение или дачу взятки, т.е. покушения на преступление, сговор в силу правил конкуренции теряет свое самостоятельное значение приготовления к преступлению.

1. Требуют некоторой корректировки положения п. 30 проекта Постановления, касающиеся оценки ситуации, когда обещание или предложение посредничества во взяточничестве реализованы в фактически состоявшемся посредничестве во взяточничестве (ч. ч. 1 — 4 ст. 291.1 УК РФ). Представляется, что правила квалификации, указанные в основном тексте п. 30 (абз. 1 и 2), не вытекают из закона, поскольку в их основу положены не логика развития причинной связи (когда предыдущая стадия преступления закономерно переходит в последующую), а строгость наказания. В результате возникает фикция совершения двух преступлений, тогда как в реальности совершено одно преступление — фактическое посредничество, предусмотренное ч. ч. 1 — 4 ст. 291.1 УК РФ. Поэтому в качестве единственно приемлемого правила квалификации таких действий является положение варианта п. 30 проекта.
2. В целом обоснованное разъяснение п. 5 проекта Постановления (основной текст), касающееся понятия незаконных действий (бездействия) должностного лица, применительно к диспозиции ч. 3 ст. 290 УК РФ (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 (в ред. от 22 мая 2012 г. N 7)) целесообразно дополнить абз. 3 и 4 варианта п. 5, в которых содержатся правила квалификации получения взятки за способствование совершению другим должностным лицом незаконных действий (бездействия), а также касающиеся разграничения получения взятки за общее покровительство или попустительство по службе (ч. 1 ст. 290 УК) и за незаконные действия (бездействие) (ч. 3 ст. 290 УК).

Однако в последнем случае содеянное в силу ч. 3 ст. 17 УК РФ следует квалифицировать не по ч. 1 ст. 290, а по ч. 3 ст. 290 УК РФ, поскольку общее покровительстве или попустительстве по службе не является разновидностью незаконных действий (бездействия), за совершение которых получена взятка, поскольку первые могут носить внешне законный характер. Скорее наоборот, незаконные действия (бездействие) в определенных случаях входят в содержание общего покровительства или попустительства, следовательно, правило ч. 3 ст. 17 УК РФ должно применяться в пользу ч. 3 ст. 290 УК РФ.

1. Представляется единственно правильным разъяснение, содержащееся в варианте п. 12 проекта, поскольку взяточничество и коммерческий подкуп имеют корыстную мотивацию, собственно в этом и состоит их основное отличие от весьма распространенной в служебных и хозяйственных отношениях практики спонсорства. В связи с этим в п. 12 целесообразно закрепить следующее дополнение: «В таких случаях суду необходимо выяснить, с какой целью предоставлялись имущество, имущественные права, услуги имущественного характера, было ли пожертвование в пользу третьих лиц оформлено и оприходовано в установленном порядке и не использовалось ли оказание спонсорской помощи для получения взятки в завуалированной форме. При наличии к тому оснований указанные действия должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, могут быть квалифицированы по соответствующей статье УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий либо как злоупотребление полномочиями».

Кроме того, п. 15 можно дополнить абз. 2, изложив его в следующей редакции: «В случае, когда имущественные выгоды в виде денег, иных ценностей, оказания материальных услуг были предоставлены родным или близким должностного лица с целью добиться от него совершения желательных для взяткодателя действий (бездействия), судом должны быть исследованы конкретные обстоятельства, свидетельствующие о направленности умысла должностного лица на получение взятки. Если должностное лицо предложило или иным образом выразило согласие на такое предоставление ценностей в корыстных целях и использовало или намеревалось использовать свои служебные полномочия (должностное положение) в пользу взяткодателя, действия должностного лица следует квалифицировать как получение взятки. При этом третьи лица, непосредственно получившие имущество являющееся предметом взятки, при наличии осведомленности о преступном происхождении данного имущества, в зависимости от конкретных обстоятельств дела подлежат ответственности за соучастие в получении взятки (при наличии предварительной договоренности) или за заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ)».

1. В п. 28 проекта Постановления (либо в отдельный пункт) предлагается включить разъяснения, содержащиеся в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 в следующей редакции.

«Должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, поручившее подчиненному ему по службе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации передать взятку должностному лицу, несет ответственность по соответствующей части статьи 291 УК РФ как исполнитель преступления, а работник, выполнивший его поручение, — как посредник в даче взятки по соответствующей части ст. 291.1 УК РФ Должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, поручившее подчиненному ему по службе работнику для достижения желаемого действия (бездействия) в интересах своей организации передать лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, деньги, ценные бумаги, иное имущество, несет ответственность по части первой или второй статьи 204 УК РФ как исполнитель преступления, а работник, выполнивший его поручение, — как соучастник коммерческого подкупа. Разъяснить судам, что привлечение указанных лиц к уголовной ответственности за дачу взятки или незаконную передачу предмета коммерческого подкупа не освобождает юридическое лицо, от имени или в интересах которого совершены соответствующие коррупционные действия, от ответственности за незаконное вознаграждение от имени юридического лица, установленной статьей 19.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

1. Целесообразно включить в рассматриваемое Постановление отдельные разъяснения по вопросам назначения штрафа за взяточничество и коммерческий подкуп, а также обратной силы уголовного закона при назначении наказания, содержащиеся в Ответах на вопросы, поступившие из судов, по применению Федеральных законов от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г. (п. п. 48, 49 и др.).